Все в порядке?

[binsh]

Название: Все в порядке?
Персонажи: Дэсон, Сухек
Рейтинг: G
Жанр: джен, драма (?)
Размер: мини

«Он все время улыбается» — это первое, что рассказал ему о Дэсоне Сынхён в один из винных вечеров, меланхолично вспоминая дни до дебюта. Не то чтобы Сухек не знал этого факта ранее — любой разговор о Дэсоне в итоге сводился к нему, даже если говорящие были слабо знакомы с творчеством группы BIGBANG в общем и Дэсоном в частности.

«Он все время улыбается» — это первое, что рассказал ему о Дэсоне Сынхён в один из винных вечеров, меланхолично вспоминая дни до дебюта. Не то чтобы Сухек не знал этого факта ранее — любой разговор о Дэсоне в итоге сводился к нему, даже если говорящие были слабо знакомы с творчеством группы BIGBANG в общем и Дэсоном в частности.
У них не так много сцен вместе, хотя, если на чистоту, то у них в принципе не так много сцен, даже на двоих. Дэсон приглашен в сериал из-за популярности, Сухек... Впрочем, ему все равно, зачем он приглашен, зато есть чем занять себя на несколько месяцев в перерывах между фотошутами.
Он снова начинает брать уроки фортепиано, и режиссер хвалит его за преданность общему делу. Сухек почтительно кланяется и улыбается. На самом деле это слабо связанно с преданностью, скорее он просто ненавидит руки пианиста, который будет играть вместо него.
Последние роли заставляют его с благодарностью вспомнить, с какой настойчивостью мать записывала его в детстве на бесконечные секции. Он приписывает ей пророческие способности — плаванье пригодилось для «Парня из Ипанемы», фортепиано — для «What’s up». Тем не менее это не изменяет того факта, что тогда он ненавидел своего учителя музыки, хотя, если честно, с трудом мог вспомнить, как тот выглядел. Единственное, что въелось в его память — это запах, тот самый запах старых людей, который заставлял его думать о смерти чуть чаще, чем ему хотелось бы, и по вечерам, рассматривая свое лицо и трогая пальцами гладкую кожу, он размышлял о том, что проще будет умереть, прежде чем его это коснется.
Так вот, возвращаясь к Дэсону. Он все время улыбается — так он слышал, и так представлял в своей голове в те редкие моменты, когда он в принципе задумывался о том, что ему нужно с ним играть. Но когда он натыкается на него в коридоре школы — тот сидит на подоконнике, в теплой куртке с меховым воротником, в ушах наушники и глаза закрыты — он не улыбается, и Сухек на секунду думает, что это кто-то другой.
Он подходит, стараясь ступать тихо, хотя Дэсон вряд ли услышит, даже если он будет стучать каблуками, и становится напротив. У Дэсона проблемная кожа пятнадцатилетнего подростка, большой нос и маленькие глаза. Слишком смуглый, чтобы Сухеку нравилось на него смотреть, но он все равно не может оторваться. Дэсон беззвучно шевелит губами, и Сухек невольно склоняет голову, пытаясь расслышать, что же играет у него в наушниках.
Дэсон открывает глаза, неожиданно для них обоих, отдергиваясь в испуге, ударяясь спиной о стекло. Окно жалобно звенит, а Дэсон тут же начинает улыбаться и Сухек отстраненно думает, что зубы у него кривые.
— А, хён. Меня зовут?
Сухек морщится — всего год разницы, а уже лишнее напоминание о том, что есть кто-то младше.
— Дэсон, я же говорил, можно без формальностей. К тому же если задуматься, то с профессиональной точки зрения...
Дэсон машет руками, перебивая, и спрыгивает с подоконника
— Хён, ну о чем ты говоришь. Так что, меня зовут?
— Нет, — Сухек думает несколько секунд, прежде чем спросить, — что ты слушал?
Улыбка на секунду гаснет, потом зажигается снова, Дэсон доверчиво протягивает наушник, и Сухек аккуратно берет его двумя пальцами.
— Это моё соло, хён. Для нового альбома. Ну, точнее, оно выйдет позже, но мы уже записали несколько версий.
Сухек вставляет наушник и кивает, успев пожалеть, что поинтересовался. Дружба с Чиёном и Сынхёном привела к тому, что он уже давно смог честно сказать им в лицо, что уважает то, что они делают, но это слишком далеко от его предпочтений. В случае с Дэсоном у него нет бонусов, которые дает дружба, и он готовится врать.
Музыка совсем простая, Сухек удивленно вскидывает бровь, уже готовясь спросить, с каких это пор Чиён пишет что-то подобное, как тут Дэсон в наушнике начинает петь. Сухек слушает, глядя на него в упор, Дэсон нервничает и отводит взгляд в пол. Когда музыка заканчивается и Сухек слегка дергает головой, позволяя наушнику выпасть, тот отмирает и частит, голос извиняющийся и тихий.
— Хён, это только демо, так что ты не суди строго, мы будем писать еще раз и...
Сухек взмахивает рукой, собираясь сказать «мне понравилось», хотя это удивляет даже его самого, но за спиной раздаются шаги и подошедший менеджер зовет их снимать совместную сцену.
Дэсон кричит на него, или, точнее, Хадес кричит на него, а Сухеку положено выглядеть ошеломленным и удивленным. Он так и выглядит, впрочем, но когда режиссер хвалит его за вхождение в роль, он отмахивается, и говорит, что это было легко, ведь роль писали под него.
Роль писали под него — так ему сказал агент, когда принес сценарий, и Сухек показательно зачитал вслух описание, сделав драматическую паузу на словах «музыкальный гений». Агент нервно улыбается, и замечает, что характер уж точно его, и Сухек соглашается.
Где-то в середине съемок он зовет всех к себе на ужин — приглашения распечатаны на черной плотной бумаге с серебряным тиснением, последней строкой указан дресскод — black&white, и Сухек слышит, как кто-то ехидно отпускает замечание по этому поводу. Его не особо волнует, что о нем подумают люди, желание сделать все красивым иногда перевешивает остальные потребности.
Дэсон приходит почти в самом конце, на нем черные джинсы и белая рубашка с черной полосой поперек груди. Сухек одобрительно кивает и делает жест рукой в сторону гостиной, задерживаясь, чтобы повесить его пальто, как гостеприимный хозяин. Со спины — цинично думает Сухек — со спины Дэсон выглядит потрясающе. Он оценивающе пробегается взглядом от макушки до пяток и спотыкается там, потому что на Дэсоне розовые носки с синими зверьками и Сухек не успевает разозлиться, удивленно понимая, что готов простить ему это.
В гостиной людно, тихо играет музыка — что-то из нового и малоизвестного. А еще там стоит рояль — главная причина, по которой он все это затеял.
Дэсон получает свой бокал вина и Сухек увлекает его в разговор о съемках и новом альбоме — достаточно конфиденциально, чтобы отпугивать всех желающих поучаствовать, и, в то же время, темы привычные и приевшиеся, Дэсон спокоен и не нервничает, поэтому Сухек выжидает совсем немного, прежде чем бросить небрежно:
— Дэсон, может, споешь нам что-то из последнего альбома?
Дэсон замирает посреди предложения, на лице дикая смесь неверия и улыбки, но он все еще пытается вырваться, поэтому смеется и неловко отшучивается, глядя Сухеку прямо в глаза:
— А, хён. Новый альбом BIGBANG должен быть неожиданностью, президент убьет меня, если узнает и свалит все на пятилетнее проклятье.
— Мы ему не расскажем, — мягко отвечает Сухек и смеется. Компания в комнате смеется тоже — нервно, переглядываясь между собой, и Сухек продолжает, уже зная, что выиграл, потому что вековые традиции и желание слушаться старших вбиты в Дэсона с глубокого детства. — Тут все свои, Дэсони, и все профессионалы. Не думаю, что кто-то будет глуп настолько, чтобы записать твою песню, так что, может быть, ты сделаешь нам всем небольшой подарок? Я согласен подыграть для тебя на рояле.
И Дэсон соглашается, Сухёк знал, что так и будет, но все равно чувствует себя победителем. Прикрыв глаза и положив пальцы на белые клавиши, он вызывает в памяти простую мелодию. Дэсон вступает, опоздав на долю секунды, поет чисто и очень старательно, гости восхищенно аплодируют, но Сухек чувствует разочарование и обиду. Излишне громко закрывает крышку, морщится и с извинениями выходит на балкон покурить. Воздух прохладный и свежий, такой, каким он бывает по ночам, Сухек вдыхает полной грудью и думает, что же пошло не так.
За спиной хлопает, открывшись и закрывшись, дверь, и он уже готов улыбаться, как понимает, что это Дэсон.
Тот морщится, и Сухек растерянно вспоминает, как Сынхён рассказывал, что Дэсон не любит сигаретный запах, поэтому они с Чиёном всегда курят втихаря. Он тушит сигарету и глупо машет руками, пока не ловит себя на бесполезности этого занятия и не останавливается.
Дэсон смеется — короткий, рваный смешок.
— Не стоит, хён, я в порядке.
Они стоят молча, и Сухек судорожно думает, что бы сказать. «Мне понравилось, как ты пел тогда, в наушниках в холодном коридоре, а сейчас я ничего не почувствовал»? Он обижен, по-глупому, как маленький, и от этого злится еще больше — причины нет, он ничего не знает о Дэсоне и где-то в этот момент пора бы подумать о том, что аутотюн и хорошая студия делает с голосом, как Дэсон рвет тишину
— В следующий раз попроси меня, когда никого не будет.
— Что? — глупо переспрашивает Сухек, и тут же мысленно бьет себя по затылку.
— Спеть, — простодушно отвечает Дэсон. — Когда никого не будет. Я не готов петь эту песню для людей, Чиён-хён велел мне тренироваться, потому что все равно придется, но я не готов.
— Я что, не человек? — переспрашивает Сухек и Дэсон — снова — смеется, откинув голову назад, и Сухек забывает подумать о кривых зубах и плохой коже, заворожено наблюдая, как напрягается и ходит под кожей кадык.
— Ты же друг, — простодушно заявляет Дэсон, отдышавшись. — Сынхён-хёна и Чиён-хёна. Перед тобой не страшно.
Сухек задумывается, прикусывая губу — глупая привычка, от которой он отучил себя уже год как, — и осматривается — маленькое пространство балкона, проблески фар машин далеко внизу, танцующие люди внутри комнаты — звук не выходит за пределы двери, поэтому все выглядит немного смешно, и говорит, не глядя на Дэсона
— Спой мне сейчас, пожалуйста.
Дэсон улыбается и поет, больше проговаривая, чем на самом деле выпевая ноты, а Сухек сидит на стуле, и чувствует, как по-глупому щиплет внутри носа, поэтому, когда Дэсон протягивает руку и начинает гладить его по спине медленными, круговыми движениями, он не говорит ни слова.
Ему очень легко играть восхищение позже, потому что ему не нужно притворяться, на самом деле.
Съемки стремительно заканчиваются, BIGBANG стреляют новым альбомом, Сухек приходит на концерт — его место в VIP зоне, и оттуда очень хорошо видно, какое у Дэсона лицо, когда он поет. Сухек отклоняет приглашения на вечеринку после, потому что не имеет ни малейшего желания встречаться с ним.
В начале июня он возвращается с затянувшихся съемок и опрокидывает бутылку вина, когда лениво просматривает заголовки новостей.
Он вытягивает телефон из кармана, думает несколько минут, прежде чем набрать номер, и быстро говорит сразу же, как только замолкают гудки
— Где ты? Я хочу приехать и сыграть для тебя.
Он не музыкальный гений, трогающий сердца людей. Но он очень хочет сыграть эту роль хорошо.